Михаил Миронович Ветров

Преподавать физику в школе, где учились дети физиков - занятие нелёгкое. Потому у нас мелькало много всяких педагогов по данной специальности. И среди всех этих бесследно проскользнувших школьных физиков был один Физик - Михаил Миронович Ветров. Он не боялся детей физиков, потому что знал свой предмет лучше любого умника и любил его так, что можно только позавидовать.

Сухой и интеллигентный, Михал Мироныч представлял собой типичного учителя "старой формации". Представить его без костюма и галстука было невозможно - таким он был и на уроках, и на субботниках, и на прогулках. Не исключено, что в галстуке он ходил и дома. Но про его внешкольную жизнь мало кто ведал - он про неё почти не рассказывал, а мы тогда этим мало интересовались.

Однажды я с удивлением узнал, что он был в 1973 году среди туристов турбазы "Горельник" и пострадал во время селя, который "унёс его чемодан". Мне кажется, что и в учительском коллективе Ветров держался особняком, больше слушал, чем говорил и не с кем особо не спорил.

Он выпускал наш класс в качестве классного руководителя. И его отношение ко всем нам было ровным и спокойным. Он никогда не повышал голоса, а если возмущался, то делал это с помощью одному ему присущей интонации.

Помню, в 10-м классе мы никак не могли подобрать песню к школьному конкурсу, посвящённому 9 мая (мы выпускались аккурат на 30-летие Победы). И тогда наш классный руководитель просто запер нас в аудитории (в кабинете физики), заявив, что выпустит тогда, когда мы будем готовы выступать. Мы в тот раз спели песню Окуджавы "Ах, война, что ты сделала, подлая", произвели фурор, и заняли законное первое место.

Но когда Михаил Миронович начинал излагать свой предмет, он преображался кардинально. Не было больше того сухого и замкнутого человека, а появлялся вдохновенный рассказчик, который легко и просто посвящал нас в самые жгучие тайны Вселенной. Кстати, в 10-м классе, наряду с физикой, он вёл ещё и курс астрономии.

Вспоминая Михаила Мироновича Ветрова, я испытываю какую-то печаль. Нет, не по поводу того, что так и не постиг всех глубин физики. А потому что он ушёл из моей жизни, а я вдруг осознал, невосполнимость этого ухода. С чего? Бог весть...

В памяти он навсегда запечатлелся таким, каким был на нашем выпускном вечере. Грустным, мудрым, молчаливым, в своём неизменном костюме и галстуке. Когда после всех торжеств мы отправились встречать рассвет, он удивил нас последний раз. Мы проходили мимо опоры ЛЭП, которая ещё лежала на боку, подготовленная к подъёму. Основание опоры возвышалось над землёй метров на восемь и среди нас сразу же нашлись желающие взобраться наверх. И тут вдруг вперёд вышел он, наш Мироныч:

- А ну-ка, попробую...

И неожиданно, на одних руках, проворно взобрался почти до конца, так же быстро спустился вниз и сказал:

- Нет, не получится.

Мы стояли несколько ошарашенные и недоуменно переглядывались. Однако никто не засмеялся. К чему это было?

Дорогой Михаил Миронович! Мне кажется, что я только сейчас понял - к чему...