Вокруг посёлка в 60-е – 70-е годы была классическая
«пересечённая местность». Со множеством холмов, балок, оврагов и курганов. К
тому же, местами, обильно поросшая древесной и кустарной растительностью. Поля
ещё не были снивелированы бульдозерами, окрестности – застроены дачами, а
лесополосы – вырублены на дрова.
Потому, можно точно сказать, что
наша жизнь была куда «ближе к природе», чем жизнь нынешних жителей посёлка. Не
случайно, особенно в первые годы, обычным воскресным отдыхом земляков, были
пикники за околицей, походы «за речку», выходы «за подснежниками», «за
тюльпанами» (всего этого тогда было в достатке в непосредственной близости),
«за грибами», «за тёрном». Ведь в самом посёлке тени и уюта в несколько первых
лет существования было немного. Потому отдыхать на такую близкую природу
выходили капитально, на целые выходные дни, стелили в пахучей траве принесённые
одеяла и … отрывались по полной.
Настоящими праздниками были и
приготовления шашлыков, когда несколько дружеских семей (тогда дружили
семьями), с ведром маринованного мяса, пивом, закусками, футбольным мячом,
гитарой, связкой саксаула – в условленный час выдвигались за Цыганку, к вековым
тополям, которые и получили название Шашлычных. Никогда после мне не доводилось
вкушать такого вкусного шашлыка, как тогда, на заре моего детства, в уютной тени Шашлычных тополей, под такой умиротворяющий шелест их глянцевой
листвы.
Но пиво и закуска были вовсе не
определяющим моментом общения с природой молодых жителей молодого посёлка.
Выходили за околицу и просто поиграть в волейбол или футбол, а то и … пройтись
с ружьишком. В посёлке было несколько человек, которых все знали, как бывалых
охотников. У нас на улице, например, таковым был дядя Женя Кравченко. Его
и вправду можно было встретить «в полях» с двустволкой и патронташем, в
обществе рыжего сеттера. Было и ещё несколько таких же охотников-любителей.
Правда, про их охотничьи трофеи и подвиги мне ничего не известно, но … в этом
ли главное удовольствие от охоты?
Что до самой природы, то, в те,
первые годы, она по инерции всё ещё не могла осознать своих новых границ, и
постоянно вторгалось на в территорию, уже отторгнутую людьми. Уже – враждебную.
На улицы частенько забегали лисы, обитавшие в окрестных терновниках, а по
садам, ещё не ограниченным заборами, простецки шныряли симпатичные ёжики.
Черепахи, которых в изобилии собирали по полям, были привычными «домашними
любимицами».
А одними из самых привычных
персонажей «доисторической» фауны были многочисленные змеи, особенно часто
встречавшиеся на нашей окраинной улице Садовой. Змеи свободно ползали не только
вокруг домов, но и забирались во внутрь. Помню, однажды, сосед (Орест
Кавригин), уходя с обеденного перерыва, в спешке захлопнул входную
дверь и защемил ею здоровую «гадюку», которая вознамеривалась как раз заползти
в дом. Так и не заметив аспида. И, пока он не вернулся обратно, мы, соседские
дети, всё бегали смотреть, как бьётся хвост зажатой дверью змеи!
«Гадюками» в те годы объявлялись
все змеи, за исключением, быть может, лишь характерных чёрных ужей. И это -
было приговором. Змею, встреченную у дома, как и змею, увиденную в поле,
уничтожали без всяких сомнений. Это уже позже, когда я начал заниматься
зоологией, я понял, что подавляющее количество уничтоженных тогда «ядовитых гадюк»,
относилось к безобидным и полезным полозам.
Одну из последних змей возле дома
мы поймали в начале 80-х, когда перестилали пол в коридоре. Это был длинный и
красивый уж, с ярко-оранжевыми пятнами на голове. Я посадил его в трёхлитровую
банку и вынес «за речку». Но этот акт выстраданного гуманизма уже не спасал наших змей от тотального
истребления.
Последний раз я встретил в
окрестностях посёлка полоза лет пять назад, возле БАКа…
…Вообще, если говорить про
природную среду вокруг посёлка, то за полвека она поменялась кардинально.
Окрестности лишились всех крупных деревьев, уничтоженных браконьерами и
дровосеками в мутные годы. (И первыми пропали наши Шашлычные тополя.) Пропали и
«курганы» - наши лыжные горки, на
которых мы когда-то самозабвенно проводили короткие зимние дни. Ушли в прошлое
весенние пригорки, поросшие сплошными коврами цветущих подснежников и жёлтых
тюльпанов.
Вместе со змеями исчезли и
черепахи, и ежи, и жабы, довольно многочисленные в прежние годы. Перестали
появляться такие обычные некогда степные птицы, как удоды. Практически исчезли
скворцы, для которых каждую весну на молодых деревьях вывешивались новые
скворечники – и это было своеобразным ежегодным ритуалом. Перестали мелькать и
ласточки со стрижами – в ранние годы они, помнится, даже устраивали свои
причудливые гнёзда под крышей нашей прихожей. Даже соловьи, из-за которых,
некогда, большой проблемой было уснуть в саду (это, правда, в более поздние
годы), теперь поют где-то в отдалении.
Хотя, появились и новосёлы.
Крикливые майны (выжившие скворцов), красивые жёлтые иволги, большие синицы (потеснившие неугомонных воробьёв нашего детства), невидимые кукушки и монотонно
кричащие по ночам совки-сплюшки. А ещё - серые крысы, о которых мы раньше и не
слышали…
Интересно - за последние годы как-то стремительно заросли многочисленные тропы вокруг посёлка. Знакомые с самого раннего детства. По ним наши, поселковые, гуляли многие десятилетия. «В полях» и «за речкой» теперь крайне редко
можно встретить гуляющих. Люди, от чего-то, практически перестали
интересоваться своей окружающей природой. Так сильно поменялись?
О фото: на этих снимках, 1960 - 65 годов, сделанных отцом, Вячеславом Фёдоровичем Михайловым, те места, которые были "за речкой".
Комментариев нет:
Отправить комментарий