1 сентября 1965 года. В школу!

1 сентября 1965 года. В школу!

1 сентября всегда было насыщено эмоциями и событиями. После Нового года это был самый этапный день в году. Не день даже, а некий геологический сброс во времени, который каждый раз возвращал всё в ту же реку. Несмотря на мою непоказную нелюбовь к учёбе, как таковой - я любил этот день, когда по всей нашей огромной стране (державе!) жизнь и маленьких и больших граждан вливалась в ручейки и потоки целенаправленного течения и устремлялась к школам, техникумам, ПТУ, институтам, университетам и прочим «альмаматерам».

Благодаря найденным в архиве Е. И. Жукова негативам, мне удалось вновь воссоздать атмосферу и вспомнить даже мой первый 1 сентября – 1965 года. 

Наш 1"б" образца 1965-го. Узнаю Наташу Журавлёву, Толика Маркова, Веру Маратканову, Серёгу Возовикова, Иру Баркалову...

Вот тут, где-то среди моих будущих однокашников по 1-му «б» - смущённых торжеством момента мальчишек в белых рубашках и девчонок, впервые вышедших на люди в новой форме, среди огромных букетов из последних роз и первых астр, среди напряжённых родителей, осознающих начало нового этапа и в их судьбах, среди деловито расхаживающих перед строем учителей, среди возбуждённого гула старших товарищей, среди усиленных микрофоном, пока ещё непонятных речей и неосознаваемых поздравлений – затерялся я.

А это, если не ошибаюсь, 1"а"

В тот день, 1 сентября 1965 года, конечно же, никто из нас не думал про то, что впереди нас ждёт ещё 9 таких вот 1 сентябрей! Просто мы радовались (и волновались) тому, что вот оно, свершилось то, о чём мечтал каждый советский дошколёнок. «Первый раз в первый класс!» (Что, как выяснилось, не было догмой – уже рассевшись за парты, мы обнаружили, что среди нас есть такие, кто умудрился пойти в первый класс во второй раз!) Мы вообще ведать не ведали о том, что ждёт нас в течение ближайших десяти лет, но интрига сохранялась.

Честно признаться, я умудрился не запомнить ничего конкретного, как в первый 1 сентября, так и во все последующие. Наверное, с моей памятью, из меня вряд ли получится хорошим мемуарист. Или, наоборот? Конкретика улетучилась, но ощущения остались. Запомнился горьковатый запах астр в наших руках, праздничный дух накрахмаленных рубашек и фартуков, которые так тонко мешались с дурящим ароматом начинавшегося тления природы: яблок в юных садах молодого посёлка, трав, которые увядали на всех пустырях, сена, которое собирали в стога на окрестных полях окрестные селяне. Запах прошлого и запах будущего составляли такой запоминающийся коктейль в настоящем, что для меня, до сих пор, главным признаком приближения  каждого очередного 1 сентября угадывается именно со вздохом. И тогда, в школе - скорое окончание бесшабашных каникул и неминуемое начало учёбы - мне подсказывало именно чутьё.

Напутствие от Елены Габасовны. Несмотря на то, что мы выпускались не у неё, именно она была "нашим" директором.

И ещё одним запахом были наполнены те первые сентябрьские деньки – запахом новых учебников, пропахших свежей типографской краской и ещё непросохшим до конца клеем. В нашем научном городке, как ни странно, книжных магазинов отродясь не было (как и нет до сих пор!). Потому - за учебниками приходилось ездить либо в Город (городов было много, но Город – единственный, Алма-Ата, а в Алма-Ате случались «школьные ярмарки» и располагался «Детский мир», рядом с которым находился ещё и магазинчик школьных принадлежностей), либо в Талгар (Талгар, к примеру, хотя был и городом и нашим райцентром – Городом не был), либо в «Табаксовхоз» (где книжный магазин был). Так как ничего в те годы не доставалось легко и с первого раза – «ездить за учебниками» приходилось по несколько раз. Так что это был своеобразный ритуал.

Но, за то, каким удовольствием было пролистать купленные учебники, такие праздничные и девственно чистые, наполненные всем тем необходимым, чем предстояло наполнить голову. «Азбука», «Арифметика», «Родная речь» - всем им предстояла долгая и многотрудная жизнь, сопряжённая с таковой же – их счастливых обладателей. Все учебники, вместе с карандашами, ручками, перьями, чернильницами, альбомами для рисования, тетрадками – загружались в портфель (эпоха ранцев как раз прошла, а эра ранцев – не наступила). Получался весьма увесистый груз. Для многих он становился источником искривления позвоночника (в наше время в нашей школе не водилось ни одного отпрыска даже самой гордой фамилии, которого бы возили на занятия на автомобиле – эти времена также были впереди).

1 сентября было магической гранью разделявшей два совершенно непохожих один на другой мира. «До»: когда по дворам отчаянно скрипели качели, мир был переполнен детским гамом, будильники звенели только для взрослых, и заветный родительский клич: «Домой пора!», раздавался глубоко в сумерках. И - «после»: когда скрип качелей сменял скрип перьев в классах, гам  перемещался в спортзалы и на пришкольные спортплощадки, будильники становились одинаково беспощадными ко всем, и другой заветный клич: «Иди готовить уроки!», всегда неожиданно и исподтишка обрывал всё хорошее гораздо раньше солнечного заката.

Было, правда, ещё несколько дней, в которые сохранялась иллюзия, что с этого сентября всё изменится – рассказывать будут больше, а задавать и спрашивать – меньше. Когда однокашники с некоторым удивлением рассматривают друг друга и, пользуясь тем, что пару-тройку дней не нужно учить уроков, пытаются в отчаянии компенсировать грядущие лишения –до одурения гоняя мяч по пыльному стадиону, или играя в «круговышибалы» на улицах. Но этот последний всплеск ушедших каникул только подчёркивает неизбежность нового учебного года!